Дню туалента посвящается.
Из и-нета:
Залетая домой, охваченный приступом диарреи я мечтал, как сяду на своего белого друга и блаженно расслаблюсь...
Но моя мечта вдребезги разбилась о закрытые двери туалета, где наглухо забаррикадировалась моя невеста, решившая "не терять времени даром" и во время процесса сделать маникюр. Более получаса она не могла подтереться, так как ждала, пока лак высохнет...
Обосрался таки...

КАК Я НАЧАЛ КУРИТЬ
Я Неожиданный, но верный исход как был влюблён в Машку Зайцеву. По малолетству.
Ну, как влюблён? Вступить в половую связь её хотел страшно.
Хотя, по большому счёту, мне в то время абсолютно было Сиренево кого вступать в половую связь. Я ещё девственником был.
Машка Зайцева - самая Лучше, чем ничего кабыла у нас во дворе была.
Такая, не по годам сиськатая, блондинка с не поддающейся описанию жопой. От неё все пацаны тащились. Только вот Первичный половой признак мужч кто пытался наладить с ней отношения. Её отец был работником милиции. Начальник районного отделения по работе с несовершеннолетними. Стрёмно как-то, в общем.

Короче, все пацаны двора провожали Машку голодными взглядом, но на предмет предложить совокупления не решался никто.
В том числе и я.

Тем более я. Стеснительный, прыщавый сынок библиотекаря и работника НИИ новых информационных технологий. При этом, каждый день, закрывшись в ванной, я яростно надрачивал себе, представляя как мой Первичный половой признак мужч вонзается в жопу Зайцевой.
И тут у меня появилась возможность. Нет, конечно, не совокупления с Машкой, а просто побыть к ней поближе. Не думаю, что у меня был шанс хотя бы потрогать её по вторичный половой признак, но как минимум возникала возможность проехать по ушам какой-то всячины пацанам.
Всё началось с того, что в 10 классе я начал, втихаря от родителей, выпивать, шпилить в секу и полностью забил Первичный половой признак мужч на учёбу. Меня даже хотели выпроводить со школы, но помогло вмешательство папаши. Он иногда бухал с директором школы на каких-то культурных мероприятиях. После разговора с ним, батя жёстко наказал меня ремнём, а потом отпаивал маму карвалолом. Для неё было шоком узнать, что её любимое чадо за три четверти не получило ни одной оценки выше тройки по всем математическим дисциплинам. И это при полной уверенности моих родаков в том, что их сын поступит в инженерно - строительный.
На семейном совете было решено оправить меня к репетитору. У матери как раз была знакомая, подрабатывающая такой непоняткой.
Знакомою звали Лидочка, фамилия её была Зайцева. И она была матерью Машки.

Через несколько дней мать отвела меня к ним домой.
Должен признаться, что это был волнующий момент. Я Неожиданный, но верный исход как хотел увидеть Машку в домашней обстановке.
Жильё начальника милиции оказалось на удивление простеньким. Зайцевы жили в двухкомнатном хруще на Старой Ленинградской. Конечно, у них был видак и югославская мебель, но, я лично думал, что мент в звании полковника должен жить покруче. Ну, да Первичный половой признак мужч с ней. С обстановкой.
С Лидией Сергеевной Зайцевой заранее было уговорено, что повышать мои знания она будет по вечерам. Так ей было удобнее. Мой репетитор оказалась приятной, толстой тёткой с белоснежной улыбкой и грустными глазами.
Мать погрозила мне пальцем, сказала, что зайдёт через три часа заплатить денег за урок, и я остался заниматься.
Дома также был отец Машки. Он абсолютно не был похож на мента. Усатый, в пору жене толстый хрен в майке потрепал меня за ухо и, что-то напевая, Ударил (удалился) на кухню.
Но, это всё непонятная вещь.
В тот момент, когда Лидия Сергеевна начала расспрашивать меня о том, что в последнее время я проходил по алгебре и геометрии, появилась Машка. В тот же миг у меня предательски встал. Делая вид, что мне абсолютно Сиренево её появление, я молча кивнул башкой, прижал рукой в кармане Первичный половой признак мужч к ноге и уселся за стол учиться писать формулы и рисовать треугольники.
Еще дома была Машкина сеструха. В отличие от старшей, это была невзрачная угловатая мышь лет четырнадцати. Меня она совсем не заинтересовала.

Следующие пару часов Лидия Сергеевна тщетно пыталась вбить мне в мозг какие-то основы геометрии и алгебры. Я, соответственно, ужасно тупил, абсолютно не понимая разницу между тангенсами, синусами-хуиносами и косинусами-хуёнисами. При чём, должен признаться, я вообще не различал две главных математических дисциплины.
Да и думал я не том. Мой Первичный половой признак мужч продолжал вставать, как только в коридоре пробегал объект моих дрочемыслей.
Отчаявшись втолдычить мне хоть что-нибудь, репетитор тяжело вздохнула, сказала «для начала совсем не плохо» и пригласила меня пить чай. До прихода матери оставалось чуть более часа.
Я, было, начал отнекиваться, но её предложение звучало настолько утвердительно, что я молча встал и попиздячил на кухню.

На кухне мой лицо человека мгновенно приобрел цвет, свойственный замысловатой вещи которой испанцы машут перед мордами быков. За небольшим столиком сидели Машка с папашей и ебашили пирог с чаем.
- Ну, как учёба? – Машка улыбнулась, и я моментально засунул руку в карман спортяков.
В ответ я пролепетал какую-то дрянь и молча опустил свою жопу рядом с Зайцевой.
Напротив уселась Лидия Сергеевна, налила мне чаю и начала листать газету. Батя Зайцевой был слегка подвыпившим и, при появлении новых ушей, начал молоть хуебень насчёт наркоты, тюрьмы и пидараса прокурора.
Красный как рак, я положил себе в тарелку кусок яблочного пирога и стал ковырять в нём вилкой. Руку держать в штанах было не удобно, и я чувствовал, как под столом начинает раскрываться, особь женского пола, парашют.
Глава семейства, что называется вошел в азарт, и видимо, вообразив меня потенциальным объектом своей деятельности, продолжал за каким-то хуем доказывать, что пристрастие несовершеннолетних к алкоголю стопудов ведёт к совершению уголовных проступков.
По-дурацки вылупившись на него, я, к своему охуению, почувствовал как о мою ногу что-то трётся.

АААААААААААААААААБЛЯЯЯЯ!!!!!!

Это была Машкина нога. Зайцева младшая, абсолютно не обращая внимания на лепет отца, что-то бормотала себе под нос и дёргала ногой.
Это был полный Неожиданный, но верный исход. Под столом было недостаточно места, что бы убрать ногу, и я продолжал сидеть, не шевелясь. Как памятник, мать его, Лермонтову, Женщина лёгкого поведения.
В миг мой лоб покрылся испариной, по спине поползли капли пота. Казалось, что Первичный половой признак мужч сейчас просто порвёт штаны.
Я попытался думать о чём-то другом, но моё воображение продолжало рисовать знакомою картину жопоёбли. Машка не переставала дёргать ногой, и даже больше. Сучка, видимо почувствовав, что вводит меня такими действиями в стеснение, как бы невзначай подвинулась ближе и начала водить ногой медленней.
С каждой секундой я всё больше ощущал, что могу взорваться, разлетевшись на маленькие капли спермы.

Понимая, что мне Неожиданный, но верный исход как надо кончить, я, преодолев стеснения, спросил, где находиться туалет. Получив ответ, я, предварительно сделав ход, визуально скрывающий стояк, пулей вылетел с кухни.
Закрыв двери на кухню, я дернул двери в ванную, но они предательски не поддавались.
- Женщина лёгкого поведения, - я матернулся сквозь зубы.
Сучка – Машкина сестра – отошедшая по своим делам, полностью перечёркивала мой план.
Оценив обстановку, я тихонько открыл двери в спальню и проник туда. В коридоре я мог остаться замеченным, а зал находился в аккурат напротив кухни.

Осторожно закрыв за собой двери, я на ощупь прошел пару шагов и упёрся в кровать. Больше медлить не было сил, и времени. Опустив по колени штаны, я достал Первичный половой признак мужч и начал яростно надрачивать.
В спешке, понимая, что всё нужно делать оперативно, я не устоял на ногах и потерял равновессие ( свалил у. К моему счастью я не был изобличен в результате грохота от падения, и я упал на кровать.
Желая побыстрее закончить начатое, я решил не подыматься, а перевернулся на бок и продолжил дрочить на кровати.

В этот момент меня постиг самый большой ахуй за все мои прожитые до этого неполных шестнадцать.
В полном охуевении я почувствовал, как мой Первичный половой признак мужч схватило что-то тёплое, мокрое и начало сосать. При чём схватило довольно таки мастерски, с каждым движением все, глубже засасывая мой стручок.

- УУУУУУУ – я, особь женского пола, взвыл от неожиданного кайфа.

- АААААА! – Первичный половой признак мужч яростно сжимался губами, по стволу нежно бегал язык.

«Вот особь женского пола, а малая-то! Малая!»
Я просто ошибочно подумал, что невзрачная Машкина сестра застряла в туалете посрать. Эта сучка лежала в постели и наверняка теребила свою горошину с мыслями о таком мачо как я. И вот этот мачо здесь, даёт тебе на клык, крошка. И главное, какая заводная особь женского пола! Сразу сообразила, что нужно делать. Без лишних выебосов, как у твоей ебанутой сестрички! Ты далеко пойдешь малышка, бля!

- ОХ! – закусив нижнюю губу, я кончил, наполнив спермачом рот самой маленькой, но бесспорно самой достойной Зайцевой.

Это было охуенно! Я, было, откинулся на кровать, что бы передохнуть. Но тут сразу же сообразил, что нужно ретироваться. В одно мгновенье я был на ногах, натянул штаны и, не сказав ни слова созданию, которое сделало меня мужчиной, вышел из комнаты.
Осторожно закрыв за собой дверь, я четко решил не дожидаться прихода матери и сьёбывать с квартиры далеко без карты.

Открыв дверь на кухню, я заявил, что у меня болит живот и мне пора уходить. Отец семейства, которого видимо, развезло ещё больше, что-то буркнул и начал чесать репу. Лидия Сергеевна взволновано спросила, не нужна ли мне таблетка?
Я ответил «Нет», и мой репетитор встал, чтобы проводить меня до дверей.
Машка продолжала улыбаться, думая, что я всё ещё продолжаю находиться под воздействием её прикосновений.
Сказать по правде, влекло меня к ней намного меньше, если не сказать, что её личность мне была абсолютно Сиренево. Она даже выглядеть стала хуевей.
При такой-то сеструхе!

В тот момент, когда Лидия Сергеевна что-то шепнула мужу на ухо (скорей всего отправляла его спать), меня постиг второй ахуй, по ахуевизму намного превосходящий первый.
Дверная ручка ванной опустилась, клацнул замок, дверь открылась и в коридоре появилась Машкина сестра с полотенцем на голове.
Я, конечно, не видел, но мне кажется, что в тот момент мои глаза не то, что бы вылезли на лоб, а вылезли, пробежали по квартире олимпийскую стометровку и вернулись обратно.
Переводя взгляд с малой на дверь в спальную, я облокотился на стенку и начал икать.

Последующий диалог между членами семейства Зайцевых поверг меня в полную пиздорезку, ибо по-другому это состояние назвать нельзя.

- Лена! Ты в ванной уже больше часа! – вспылила Лидия Сергеевна, обращаясь к младшей дочери, - Ты же обещала покормить тётю Аню!

«ЭТУ СУКУ ЗОВУТ ЛЕНА! КТО ТАКАЯ ТЁТЯ АНЯЯ БЛЯЯЯЯ!!!!!!»

- Мам, не ори на неё, - отозвался предмет моих сексуальных желаний последних лет, - Я приготовила всё, сейчас всё сделаем.

Машка Зайцева вскочила с места, схватила со стола, ранее не замеченною мной, бутылочку с какой-то белой смесью и, пробежав мимо меня, открыла дверь в спальню и включила свет.

«СУКАСУКАУСУКА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»

Стараясь на упасть, сойти с ума без сознания, я сделал шаг вперёд, заглянул в комнату и почувствовал, как, мои ноги медленно теряют естественную для человеческого организма температуру и отнимаются.

На кровати в спальне лежала взрослая, лет сорока пяти, недвижимая женщина с перекошенным, морщинистым лицом. При виде Машки она, слегка приподняла голову, что-то промычала и повернула башку. Остальная часть её туловища не двигалась. Машка поправила ей голову, надела на бутылочку соску и тыкнула тёте Ане в рот. Со знакомым мне мастерством тётя Аня начала сосать соску, опустошая от смеси бутылку.

- Да ты не обращай внимания. Не пугайся, - обратилась ко мне Лидия Сергеевна, - Это сестра моя. Младшенькая. На урановом карьере работала. Вот тебе и последствия. Хотя врачи говорят, что со временем станет на ноги. Идём, я тебя до двери провожу.

Лидия Сергеевна прикрыла дверь, положила мне руку на плечо и мы пошли в сторону выхода.
Когда она закрыла за мной дверь, я ещё минут пять стоял и смотрел на почтовый ящик, а потом просто вышел на улицу, купил пачку сигарет и сделал первую в жизни затяжку.
Выкурив половину сигареты, я обернулся, посмотрел на дом Зайцевых и заржал.

А инженерно – строительный уверенным шагом шёл далеко без карты. В этом я был уверен полностью.

© белорусский жидофашист

   
я в шоке...

На днях немного нарушил ПДД. Соответственно, ДПС–ник остановил. Говорит:
- Так, нарушаем! Пройдемте в мою машину все оформим.
Сели значит, сидим. Он бумажки свои перебирает, но ничего не пишет, молчит, я тоже соответственно молчу. Жду развития событий, думаю о своих проблемах, делах. Как вдруг он заявляет:
- Ну что молодой человек, какие предложения будут?
Я чисто на автомате, но довольно серьезно:
- Выйдешь за меня замуж!!!
Короче поржали вместе, он отдал мне документы и пожелал «Счастливого пути!» …

Красивые стихи... а главное жизненные! 

История - полная жесть, трэш и неформат. Да к тому же букаффмнога.
Конкурс

Холодное осеннее небо было плотно обложено тяжелыми облаками, из-за которых лишь на короткие мгновенья прорезались солнечные лучи, даря последнее тепло. Вязко гукали паровозные гудки. Сквозь треск динамиков прорывались команды дежурной по станции. Худенький, высокий подросток четырнадцати лет в легком черном пальто брел между железнодорожных путей, мимо пакгаузов, складов, стоящих в тупике вагонов по мерзлой промасленной земле, заплеванной семечками, окурками и пивными пробками. К ушам его тянулись проводки от плеера, черный вязаный шарф аккуратно укутывал шею. Он близоруко щурился, выбирая дорогу, переступая через рельсы, неловко спотыкаясь временами о шпалы.
Все время, что он шел, удалившись уже достаточно далеко от здания вокзала, за ним наблюдали пять пар глаз. Пятеро подростков от девяти до четырнадцати лет, скрытно преследовали его на отдалении, прячась за вагонами. По внешнему виду можно было безошибочно определить в них беспризорников, разве что у самого старшего имелась куртка более-менее цивильного вида, но лоснящиеся от грязи джинсы и спутанные волосы выдавали и его.
- Я те говорю, Серый – подкашливая, говорил старшему самый мелкий среди них пацаненок с чумазой физиономией – Эт наш клиент. Я его от палатки вел. Он один. Смотри, какой жирный, плеер, мобила сто пудов, да и деньги мамочка в кармашек положила…
- Цыц, Колокольчик. Не тараторь. Сам вижу. – сплюнув, оборвал его Серый. – Подождем малеха. Куда он прется? Может у него здесь батя пашет, или кто еще…
- Да ты посмотри на него! – не успокоился малый. – Да кто у него здесь? Он же цивил, ё-маё, голимый. Надо стопить, пока никого вокруг!
- Дело говорит. – поддержал его другой подросток – Давай, Серый!
- Ну, ладно – оглядевшись и еще раз сплюнув сквозь зубы, проговорил, наконец, Серый – Колокольчик со мной. А вы трое сзади зайдете. Пошли…

Худенький подросток, обходя очередное препятствие на пути, неожиданно остановился. Из-за вагона, стоящей на путях пустой электрички, к нему навстречу вышли двое оборванцев. Один был примерно его возраста, но покрепче в плечах, второй совсем маленький, почти ребенок, но с серьезным выражением лица и угрозой во взгляде. Подросток инстинктивно оглянулся. Сзади приближались еще трое, вылезшие из-под вагона. Он достал из ушей наушники и замер, не пытаясь бежать. Взгляд его, казалось, был растерянным, но без паники.
- Опаньки! – подошел к нему почти вплотную Серый – Куда идем мы с Пятачком?
Остальные расположились полукругом вокруг подростка.
- Ищу пятнадцатый тупиковый – голос подростка подрагивал, но непонятно от страха или от промозглого воздуха.
- Ищу-свищу… И чего там тебе надо?
- Посылку… - казалось, он справился с волненьем и отвечал увереннее – Посылку не встретил. Состав отогнали уже. Сказали, что проводники дежурные там. Вот… А вам чего надо?
- Щиколаду, бля – голос Серого зазвучал с угрозой и напором – А ну-ка, быренько уши и мобилу поближе (под нос)!
Подросток отпрянул и снова оглянулся. Его толкнул в спину один из стоявших сзади:
- Чо, особь женского пола, лох, тормозишь?! Никто тебя здесь не услышит! Делай, что говорят!
Он снова посмотрел на Серого.
- Вижу, не догнал. – помрачнел Серый, опустив демонстративно руку в карман. – Чего тебе, физию расписать? Гони оргтехнику!
Подросток безропотно достал мобильный телефон и вытащил из внутреннего кармана цифровой плеер.
- Колокольчик, прими – скомандовал Серый.
Малыш подскочил и сграбастал с руки подростка технику. К нему тут же подскочил один из стоявших сзади.
- Дай, дай, зазырить… Чо там? Самсунг? А плеер?...
- Хорош. – оборвал их Серый. – Я еще не закончил.
Он вновь обратился к пленнику:
- Шарф тоже снимай. Мама новый свяжет, а нам некому, гы-гы…
- А вы…Эти… - разматывая шарф, сбивчиво говорил подросток – Бездомные, да? Беспризорники?
- Эти, эти… Самые… Ага… Чо, не видел?
- Неа… Только по телику иногда…
- А я телика сто лет не видел. Вот и встретились. Тебя как звать-то?
- Митя…
Беспризорники загоготали.
- Ми-тя… - передразнил Серый. – Как котенка… Дмитрий ты, стало быть. Димон.
Серый пощупал митино пальто.
- А пальтишко у тебя, Димон, хлипкое… Ладно, оставь себе, а то еще простудишься, кому мама будет тефтели жарить…
- Да ты чо, Серый?! – возмутился один из его друзей.
- Не гони, Кит! Ты его вдвое шире. Да и зима на носу, куртку надо хорошую, а не эту тряпочку с подкладкой. – Серый вновь обратился к Мите – Деньгу мечи! И не заставляй обыскивать…
Все так же безропотно Митя достал портмоне и открыл.
- Дай поближе (под нос)! – вырвал портмоне из его рук Колокольчик. – Ого, три штуки! Гульнем, братва.
Серый молча забрал портмоне. Пересчитал.
- Это все?
Митя мотнул головой.
- Ну, ладно. А теперь нагнулся и вприпрыжку поскакал отсюда. И чтоб больше я тебя не видел. Ментам на вокзале стуканешь, нам ни Пиии... не будет, а тебе Неожиданный, но верный исход. Усек?
- Да. А… Серый…
- Чего ты вякнул? – развернулся старший, уже собиравшийся уйти – Забудь все, что ты слышал и кого ты слышал! Иначе прямо счас попишу!
- А… можно я у вас телефон выкуплю? – словно набравшись храбрости, задал вопрос Митя. – Вы ж его все равно сдадите. А мне его отец подарил. Влупит, если узнает…
Серый опять подошел к нему вплотную и уставился в глаза.
- А… Деньги у меня есть… Я скопил… Давно… - по затухающей бормотал Митя.
- Сколько дашь? – после долгой паузы проговорил Серый.
- По номиналу, девять тысяч…
- А чего тогда новый не купишь? – опять с подозрением уставился в его глаза Серый.
- Все равно на деньги попал. А там, в памяти куча номеров забита. Да и вам деньги, наверное, нужнее, чем «Евросети». Вы ж бездомные…
- А ты добрый такой?
- Не знаю…
Серый отвел взгляд и помолчал. Все смотрели на него.
- Ну, хорошо… Завтра, в семь на этом месте. Если кого с собой притащишь, прямо здесь тебе яйца отрежу. Давай, вали…
- Спасибо.

Вечером девять подростков-беспризорников сидели у костра. К уже известной компании добавились еще два паренька и две девушки, тринадцати и пятнадцати лет. Все были пьяны, на земле валились три пустых бутылки из-под портвейна, еще две ходили по рукам початые. Пили из горла и жарили на палочках толстые сардельки. На импровизированном столе из перевернутого ящика лежал разломленный хлеб, остатки сыра, конфеты и яблоки. Серый сидел с сигаретой, щелкая по клавишам митиного телефона. На дисплее возникло фото юной девушки в ярко-красном берете с озорной челкой. Легкая улыбка оставила ямочки на ее щеках. Серый надолго застыл, время от времени затягиваясь и выпуская едкий дым, прищурив глаза. Вокруг стоял пьяный гогот. К нему подошла одна из беспризорниц, что помоложе, одетая как шлюха. Она и была привокзальной шлюхой. Присела рядом с ним и обняла за шею, пьяно улыбаясь.
- Серуня, мужа мой, ты чего невесел?... А что это за телка?
- Отстань. Телка, как телка, в мобильнике была.
- Ну-ка, дай заценю…
- Не лапай, сказал же! Мобилу завтра менять будем.
- Да не придет этот сучок Не верно. – встрял Колокольчик, покачиваясь на худеньких ножках. – Зассыт…
- Придет – мрачно процедил Серый, убирая телефон в карман. – Не робкий. Спокойно себя вел.
- А давай, слы, позвоним этой чувихе из телефона – Предложил Кит. – Кто тоненьким голоском за Митю проблеет? Скажем, чтоб завтра на свиданку туда же приходила… Гы-гы…
- Я те позвоню, бля! – неожиданно резко ответил Серый.
Кит осекся. Остальные тоже недоуменно уставились на Серого.
- Подпишется, а нахера нам свидетели нужны? – уже более миролюбиво закончил он. – Дай батл, Ленка.
- Пей, Серуньчик – опять прижалась девушка к нему. – А то злой какой-то… Хочешь я тебе минетик соображу?
- Ты сначала трепак долечи. – огрызнулся Серый.
- Он орально не передается. – обиделась Лена. – Да и гондоны есть…
- Ты это крыше, майору Дяде Степе расскажи – сделав большой глоток красного пойла, проговорил Серый. – Шалава…

На следующий день Митя стоял на условленном месте, зябко поеживаясь. Похолодало, дул пронизывающий ветер, а он был без шарфа. Стоял он уже минут десять, а Серый с Колокольчиком наблюдали за ним из-за укрытия. Вернулся Кит.
- Серый, мы прошарили вокруг, вроде только местные, ничего подозрительного…
- Я так и думал. Пошли.
Втроем они приблизились к Мите, тот заулыбался.
- Принес? – сходу спросил его Серый.
- Да. Вот. – ответил Митя, протягивая деньги.
- Держи. Молоток. – Серый протянул мобилу.
- Спасибо.
- Хы, он еще благодарит – осклабился Серый. – Давай, может, обмоем сделку и твой новый телефон?
Серый добродушно засмеялся, Колокольчик с Митей подхватили.
- А как? – удивился Митя.
- Да, как… Возьмем пивка или водяры…
- Я не пью… – смутился Митя – Вернее, только пробовал… немного пива… летом…
- Гы, чайник, ну и пиздуй тогда! – зло встрял Колокольчик.
- Погоди, малой… - перебил его Серый – Вишь, нормальный чел. Не жопа. Пошли, Димон, я угощаю.
Он снова жизнерадостно заржал. Колокольчик недоверчиво посмотрел на него, но промолчал.

Остаток вечера Митя провел в компании Серого. Они выпили по литру пива за разговорами о том, о сем. Когда совсем стемнело, сделали набег на товарняк, где по наводке было три вагона с сухофруктами из Средней Азии. Хапок не удался, как только сбили пломбы, нарисовались два охранника. Дали деру под свистки и счастливо ржали, когда оторвались и перевели дух. Серый неожиданно для остальных проявил странное доверие к новичку, и привел его в их временное обиталище – в списанные на утиль плацкартные вагоны, где выбитые окна заменяли картонки и фанера.
- Давай, Димон, обряд крещения – сказал Серый, когда они расселись по лавкам. – На деле ты сегодня с нами был, осталось лишь занюхать. Кит, где «Момент»?
Кит заглянул под сиденье и достал клей. Колокольчик вытащил целлофановые пакеты и раздал. Кит отцедил всем по пакетам.
- Ты в курсах, что делать? – спросил Митю Серый.
- Ну… Читал про токсикоманов. Сам не пробовал. Только в школе пару раз траву курил.
- Травка – баловство. Для девочек, хи-хи, ха-ха. А тут реальный крышесьезд. Не бзди, харю внутрь и глубокоооо дыши…
Остальные уже приступили к процедуре. Митя, поглядев по сторонам, опустил лицо в пакет и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов.
- Вооо… - смотрел на него Серый – Нормалёк. Давай, давай, приобщайся…
Потом и сам засунул голову в пакет.

Митя первым стянул с головы целлофан. Взгляд его помутнел, лицо было бледным. Потом и остальные выползли наружу. Один Колокольчик еще дышал клеем. Все обмякли, кто-то бессмысленно хихикал, кто-то смотрел в пустоту. Серый, с трудом артикулируя слова, произнес, вытянув гуляющую руку:
- Коло…кольчик… Стяните кто-нить… Опять переберет… Ха-ха-ха…
Кит стянул с Колокольчика пакет. С подбородка его свисала длинная слюна, взгляд закатился, он плавно сполз на полку и остался лежать на боку. Митя тоже завалился неловко в сторону.
- Ну, как Митюня? – спросил его Серый, улыбаясь.
- Ммм… нннн… - замычал он в ответ и, уже собравшись с силами – Хорошшшшо…
Он тяжело дышал, ворочался, словно искал точку опоры. Голова болталась, как у китайского болванчика. Минут через пятнадцать его вырвало в тот же пакет.
- Слабак – ухмыльнулся Кит.
- Сам-то чо, не блевал? – осадил его Серый – Со всеми по перваку бывало. Митяй, ты как?
- Лучше – с усилием проговорил Митя.
Голова у него кружилась, цвета плыли и запах ацетона, казалось, пронизал все поры организма. Окончательно полегчало только через два часа, когда все уже укладывались спать на разных полках грязного вагона. Кто-то, как Колокольчик, уже по новой проводили «ингаляцию».
- Пойдем, провожу – предложил Серый, когда Митя засобирался.
- Угу – обрадовался Митя.

Они шли вдоль путей, негромко разговаривая. Митя всей грудью вдыхал морозный воздух, освобождаясь от муторного состоянья.
- Ты кто сам-то? – спрашивал Серый.
- В каком смысле?
- Ну, где учишься, того-сего?
- Да, в школе, как и все. Живу с родителями. Обычно.
- А с нами чего решил вдруг затусить?
- Ты ж сам позвал… Да, и просто, интересно стало… Экстрим, это тебе не по ящику… А ты откуда?
Серый помолчал. Остановился, прикурил.
- Из-под Рязани. Мать померла. Отец запил жестоко. Еле убёг, прибил бы нафиг.
- И долго уже… так?
- Лет пять. Вначале, конечно, колбасило. Спецприемники, голодуха. Пару раз порезали. Один раз бомжи чуть не убили. А сейчас ничё. Пообтрепался. Видишь, какой у меня отряд. «Армия трясогузки».
- Что за название?
- Да книжку одну помню… Из той еще жизни…
- Не читал.
Пошли дальше.
- Слышь… - как-то менжуясь, нерешительно продолжил Серый. – А телка эта кто? Ну, в смысле… из телефона… твоего?..
- Это… в берете что ли?
- Во-во. Красная шапочка.
- Так это Настька, сеструха моя двоюродная. А что, понравилась?
- Да не… Так просто спросил. Лицо такое… Необычное…
- Настька классная. Мы с ней как родные. А… Хочешь познакомлю?
- Вот еще. Что у меня своих баб мало…
- Она не баба. Она красивая девчонка, и не дура. Слушай, точняк! Давай от меня обратка: я с твоими тусовал, теперь ты приезжай на выходные, с моей компашкой затусуем, а? Заодно и с сестрой познакомлю.
- Да не… Не катит.
- Да, все катит! Ты же симпатичный пацан, если разобраться. А девчонок, я читал, тянет к плохим парням. Будет классический вариант – «Красавица и Чудовище»! Ха-ха-ха… Да, не обижайся, я шучу. Ну?
Серый шел, задумавшись, смотря куда-то под ноги.
- Короче… - продолжил Митя. – «Да» и «нет» не говори… Дай мне твой мобильный. У тебя же есть мобила?
- А то. Сейчас и у бомжей мобилы есть.
- Ну вот. Я тебе через пару дней позвоню, все и решим. Давай, диктуй…

Они подошли к концу привокзального перрона.
- Ну, спасибо. Дальше не надо – остановился Митя. – Значит, договорились. Звоню, и забиваем стрелку.
- Посмотрим… – буркнул Серый.
Сплюнул. Посмотрел на Митю:
- А ты ничего, нормальный пацан.
- Ты тоже.
- Бывай.
- Пока.

На следующий день джип с затемненными стеклами остановился у ворот закрытого частного лицея в центре Москвы. Водитель вышел из машины и открыл дверцу пассажиру. Из салона появился Митя. Он был в дорогом «клубном» пиджаке с гербом лицея, отутюженных темных брюках и белой сорочке с узким галстуком-селедкой.
- Спасибо, Александр Викторович – вежливо поблагодарил он.
Подошел к закрытому входу и приложил магнитную карточку. Щелкнул замок, пропуская его внутрь. Звонок еще не прозвенел, и во внутреннем дворике стояли группки лицеистов. К одной из них Митя и направился. Три его сверстника, одетых в «униформу» и Анастасия, в таком же пиджаке, только приталенном, в лицейской юбке из красно-синей «шотландки».
- Приветствую вас, господа! Миледи… - он чуть кивнул головой в сторону Анастасии.
- Магистр, как наши дела? – улыбнулась девушка.
- Лед тронулся, как говорил Предтеча. Все идет по плану. Тайная вечеря состоится. Ты достала?
Настя порылась с сумочке и извлекла грязновато-серую квадратную бумажку с коричневым пятном посередине.
- Что это?
- «Омега». Польская кустарщина. Скелетоса напрягла, он у районного барыги замутил.
- И что сие?
- Адская смесь амфетаминов. Ядерная бомба. Один раз по незнанке сьела, была сутки беспощадно изнасилована счастьем. Потом чуть не подохла, отходняк тяжелый.
- То, что нужно. Миледи, Вы прелесть. А подделка?
Настя опять залезла в сумочку и достала еще несколько квадратиков, напоминавших первый.
- Самая дешевая туалетная – продолжила она, демонстрируя бумажки – и капнула слабой заваркой.
- Годится. – Митя был серьезен. Взгляд его упал на одного из подростков, доселе молчавшего. Он нахмурился:
- Константин, Вы по-прежнему полны решимости вступить в наш элитный клан?
Юноша выдержал взгляд Мити:
- Да.
- Вы готовы к тому, что это потребует полной самоотдачи, а местами и отрешенности от собственного «я», в угоду коллективу и лично мне?
- Да.
- Ну что же… Вот и первое задание, что будет Вашим испытанием. Встречу в верхах поведем в Аносино. Лес там рядом?
- Близко. А почему у меня?
- Именно поэтому. У нас в Жуковке, одни заборы и камер дофига. А дело требует интима. Так мы можем на Вас положиться?
- Да… - с некоторой затяжкой проговорил Константин.
- Иного ответа, как говорят в таких случаях, я от Вас и не ожидал. – подытожил Митя.
Прогремел звонок. Ученики потянулись ко входу.
- Вперед, мои коннетабли и канделябры – с ухмылкой проговорил Митя, направляясь к лестнице, отделанной декоративным камнем.

В субботу Серый встал ни свет, ни заря. Растолкал Колокольчика.
- А? Чего? – спросоня бормотал малой.
- Подьем, Кол, в баню пошли. Я тороплюсь.
- А… - зевая, недоумевал Колокольчик – А какого так рано-то? Чо за пожар?
- Ну не хочешь, как хочешь.
- Да не, разбудил уже, пойду.

В десять утра они уже сидели распаренные в номере, вкусив первый жар парилки. Потом в прачечной самообслуживания при бане выстирали и высушили белье с одеждой. Затем Серый еще зашел в парикмахерскую и навел последний лоск.
- Ну, все Колокольчик, дуй к нашим. А у меня дела сегодня. – проговорил Серый, намереваясь разойтись.
- Не понял. Чо за дела? Я с тобой.
- Нет, малец. Я к бабе еду. К девушке, то есть.
- Пусть подругу зовет, не в первый раз, небось. Вместе пойдем.
- Нет, я сказал. Сегодня я один. Договорился, что один буду.
- Постой… Это ты не с Митей ли встречаешься и его бабой телефонной?
- Не важно. Дуй, я сказал. Пока.
- Подожди, Серый… Серый, слы… - Колокольчик вдруг не в шутку заволновался – Серый, говно это, чует мое сердце… Козел он городской, пижон, подставит тебя… Серый меня возьми, я точно говорю, не облажаюсь…
- Колокол, ты чо в натуре? Чо за измена? Ты чо, меня что ли не знаешь? Да я любого урою, если чо… Походу, ты ревнуешь просто…
- Я?! Ревную?! Да пошел ты далеко без карты!
- Все. Разговор окончен. Пиздуй «домой».
Серый решительно развернулся и зашагал прочь. Колокольчик сиротливо смотрел ему в спину. Потом покачал головой и, нахохлившись, побрел.

Серый доехал до «Войковской» и оттуда электричкой до Нахабино. На перроне его ждал Митя. Маршруткой они добрались до Павловской слободы. Можно было ехать и дальше, но Митя предложил пройтись.
- Заодно, по дороге и переоденешься – он потряс большим пакетом, что нес в руках.
- Чего? – резко спросил Серый.
- Да, ты не обижайся. Я тебе свои джинсы и куртку приволок, должно подойти. Встречают-то все равно по одежке. А уж провожают по уму. Просто хочу, чтоб ты произвел хорошее впечатление. От всей души, Серый.
Серый недоверчиво заглянул в пакет:
- Ну, ладно. Будем считать, бал-маскарад.
Он и впрямь преобразился, когда в придорожных кустах одел почти новенькие модные джинсы и черную куртку с красным башлыком-капюшоном. Атлетичный синеглазый блондин в современном прикиде.
- То, что доктор прописал! – радовался Митя.
- Пижон, бля – улыбнулся в ответ Серый, пытаясь оценить себя со стороны.

Через пятнадцать минут они подошли к ограде элитного коттеджного поселка. Родители Константина отсутствовали. В доме была лишь домработница. Митя по очереди представил ребят:
- Знакомся. Эдик, Игорь и Константин. А это Настя.
Серый пожал всем по очереди руки, приглядываясь. «Ботаники» - пронеслось у него в голове: «Если что не так, любого уделаю». Он расслабился.
- А Вы, стало быть, тот самый Робин Гуд? – улыбалась девушка.
Серый невольно расплылся в улыбке, пожимая ее холодную узкую ладонь:
- Да не… Я просто Серый… Сергей.
- Очень приятно.

С дороги они плотно закусили. Потом с час рубились в «Play station». Выпили тайком бутыль красного испанского вина. Настороженность, с которой Серый вошел в этот дом и компанию, постепенно сошла на нет. Он раскрепостился, смеялся и шутил, отмечая про себя реакцию Насти на его слова. Ловил время от времени с удовлетворением ее испытывающий взгляд. И сам не упускал случая, чтобы внимательно рассмотреть ее. В жизни она оказалась еще более красивой, чем на фото. Чувствовалось, что у нее крутой и независимый нрав. Самые смелые ожидания не обманули его. Ни богатая обстановка дома, ни социальные барьеры, разделявшие их, не давили на его сознание. Он не чувствовал неловкости, скорее из него выпирало излишнее бахвальство, словно, он старше их на голову и его жизнь «генерала песчаных карьеров» на порядок романтичнее их домашнего уютного мирка.
А верховодил в компании Митя, как про себя отметил Серый. Именно к его словам все без исключения прислушивались и словно хранили незримую субординацию. «Тоже лидер, я сразу не ошибся» - довольно думал он: «Пацаны – кисель. А вот Настя – это да!»

- А не пора ли нам до лесу? – спросил Митя, глянув на часы – Главная тема ждет.
Все, не говоря ни слова, стали собираться.
- А что за тема? – спросил Серый.
- Сюрприз. Алаверды, так алаверды. Узнаешь.

Через полчаса они отошли от поселка километра на два и углубились в осенний лес, что обжигал всполохами ярких красок на фоне стального неба. Шли, беззаботно болтая, пиная опавшую листву, кидая друг в друга ворохом листьев. Наконец, остановились на небольшой опушке. Лес вокруг хранил безмолвие.
- Годится. Здесь. – огляделся Митя. – Миледи, доставай.
Настя достала из кармана кустарные «марки». Все разобрали, одна досталась Серому.
- Что это?
- Это, Серый, пропуск в рай. Согласись, ты меня потчевал ацетоном. Не мог же я оставить без ответа. Ешь, друг, не бойся.
Все положили марки на язык. У Серого екнуло внутри, но он и не думал показывать слабость. Он посмотрел на всех и решительно засунул бумажку в рот.
- А я и не боялся. Просто интересно.
- Интересно будет впереди. – усмехнулся Митя.

Уже через пятнадцать минут его стало накрывать. Каждая следующая минута лишь усиливала состояние. Волны небывалой эйфории шли от самого низа живота и накрывали с головой. Казалось, толпы мурашек проносятся вдоль позвоночника, оставляя приятный зуд. Восторг, блаженство, транс – слова не передавали и сотой части того счастья, что лилось через край, заполняя все его существо. За всю свою короткую, но насыщенную событиями и переживаниями, жизнь он не испытывал такого. Никогда еще ему не было так хорошо. Лицо раздирала улыбка. Мозги, казалось, выкипели и улетучились, как пар. Хотелось петь и орать, но новые волны невыразимой сладости окутывали его, не давая сосредоточиться на одном действии. Все было счастьем, и он был счастьем. Простой взмах рукой, любое действие или произнесенное слово вызывали новый прилив неконтролируемой радости. И с этим ничего нельзя было поделать. Вспомнив о других, он рассеянно оглянулся. Неужели и всем так хорошо? Да, улыбаются, глядя на него… Но понимают ли как он счастлив теперь? Догадываются ли хоть в малейшей степени, какой концентрат любви заполонил его душу и готов излиться на всех и все вокруг? Боже, видят ли они лес так, как видит он сейчас, с прожилками алых и желтых крон, с дрожащим хрустальным воздухом, с черной паутиной веток, словно трещины легшей на синеющее небо? Осознают ли хоть частицу того восторга, что охватил его?
Митя и его друзья улыбались, стоя вокруг сидевшего на пеньке Серого. Рот его беззвучно смеялся, голова болталась, руки самопроизвольно поднимались и опускались, а счастливый взгляд бессмысленно блуждал вокруг.
- Как на серегины именины – запел вдруг Митя, схватив соседей за руки – Испекли мы каравай!
Они стали вести хоровод вокруг Серого, то приближаясь, то удаляясь.
- Вот такой ширины, вот такой ужины, вот такой низины, вот такой вышины…
Серый лишь издавал хрипящие междометия, еще сильнее склабясь.
- А теперь пора и окропить святой водой – верховодил Митя. Они достали из карманов заправочные баллончики для зажигалок «Zippo» и стали поливать тонкими струйками Серого.
Серый замахал руками и счастливо засмеялся. Что они делают? Впали в детство, играют в поливалки? Я тоже так хочу. Ну, дайте, дайте, мне одну… Чем это пахнет? Ацетон? Бензин? Боже, не знал, что бывает столь чудесный аромат. Смешно. Ха-ха-ха. Хватит, друзья, хватит, я уже мокрый, ха-ха-ха…

- Абдула, поджигай – жестко глянул на Игоря Митя.
Игорь судорожно достал коробок спичек. Вынул дрожащей рукой одну. Сломал. Достал вторую. Чиркнул. Она потухла. Начал возиться с третьей. Митя выхватил у него спички. Глянул презрительно. Настя и Эдик уже писали «картинку», не отрываясь от смартфонов. Костя отбежал на несколько шагов назад и с ужасом глядел со стороны.
Серый опять нечленораздельно загундел, когда зажженная спичка упала ему на колени. Мгновенье и он вспыхнул разом весь. Секунду, две, три он смотрел восторженно на пламя, охватившее курточку и руки. И улыбался. Только потом к невыразимой красоте прибавились новые ощущения. Словно к острой сладости примешалась боль. Столь же острая и дикая, как и то счастье, что, по-прежнему, не покидало его. Тишину леса разорвал оглушающий, полный животной страсти крик. Он вскочил с пня и побежал, не глядя, сломя голову, размахивая пылающими конечностями, продолжая нечеловечески орать. Пробежал метров двадцать и словно наткнулся на незримую стену, упал, как подкошенный, на колени, и стоял какое-то время, хрипя, воздев руки к небу. После чего ткнулся лицом в землю и затих, продолжая гореть. Подбежали, продолжая снимать на камеру, Эдик с Настей. К ним присоединился Митя, тоже достав дорогой телефон. Глаза Насти стали бездонными от расширившихся зрачков. На щеках пылал румянец. Она смотрела, не отрываясь на дисплей экрана. Серый вдруг дернулся, издав утробный стон, и завалился набок, окончательно замерев.
- Выливай остатки – скомандовал Митя.
Три струйки бензина добавили жара. Куртка и штаны почти прогорели, обнажая обожженную, лопнувшую кожу. Огонь с новой силой стал лизать тело подростка.

Возвращались затемно. Митя шел впереди. Рядом, как сомнамбула, устремив взор в одну точку, шла Настя. Остальные плелись следом.
- Это круче всего, это круче… - шептала Настя. – Мить, это круче наркоты, круче секса, столько адреналина, я думала, что взорвусь…
Ее била дрожь. Митя резко повернулся к остальным.
- Слава мне! Я - гений! Две недели походов по «периферии жизни», точный расчет, идеальный план. Теперь «ашники» и «вешники» заткнуться. Что, кроме банального мордобоя и еще более банального изнасилования они выдадут на конкурс? Ни-че-го. Приз наш!
Костю, что шел позади всех, вдруг вырвало. И продолжало рвать, пока он стоял, ухватившись за ствол сосны.
- Магистр, в нашей команде «слабое звено»!
Митя посмотрел на Костю.
- Ничего, как говорил мой друг Серюня, – он усмехнулся – По перваку в кем не бывало, гы-гы…
- А что, это уже не первый? – с трудом отдышавшись, спросил Константин.
- Да, мы имеем обыкновение по уик-эндам жарить голытьбу, несчастных париев… Дурак, для всех это проверка. На обоснованность. И ты ее прошел. Ты принят в клан. Теперь мы одной крови. И кровью связаны, как любят говорить в дешевых детективах.
- И что, сколько в банке? Это все из-за денег?
- На кону пять штук евро. Но Вам, молодой человек, я хочу сразу обьяснить во избежание дальнейших непоняток. Деньги – тьфу. Сие действо лишь доказательство нашего неоспоримого лидерства по жизни. Мы на верху социально-пищевой цепочки. Деньги, слава, власть – это лишь неизбежные дивиденды, вытекающие из этого положения. Мало родиться в семье олигарха. Надо еще доказать, что ты достоин, стать хозяином себе и этой жизни.
- Да хорош, – откликнулся Игорь – ты ему еще Ницше почитай. Что, Костя, жалко стало? А если б они тебя темным вечером зарезали из-за чувства классовой ненависти и трехсот рублей, ты бы их и с того света жалел?
- Причем тут Ницше? – поддержал Эдик. – Это старичок Дарвин. Естественный отбор. Природа. Мать её ети…
- Слушайте! – Настя пересматривала картинку на смартфоне – Запись класс! Можно даже в ютубе выложить. Никто не врубиться, что все на самом деле. Решат, что спецэффекты, супер!
- Ладно, поторопимся – Митя взглянул на часы. – За мной скоро приедут.
Они вышли из леса и направились в сторону поселка, горевшего огнями.

Поздней ночью Колокольчик сидел на ступенях плацкартного вагона и беззвучно плакал, утирая слезы грязным рукавом. Вышел Кит.
- Кол, ну чего ты один торчишь? Сырость развел. Пойдем, бухнем…
Колокольчик только замотал головой.
- Да придет твой Серый. Чо, он по бабам не ходил? Завтра отоспится и придет…
- Да пошел ты! – вдруг не по-детски заорал Колокольчик – Ты НИЧЕГО не понимаешь! НИЧЕГО!
- Пошел ты сам, псих ненормальный, малолетка! Счас вот настучу по кумполу, пока Серого нет…
Колокольчик надрывно взвыл и бросился в темноту, не глядя, матерясь и спотыкаясь о рельсы. Кит проводил его встревоженным взглядом и вернулся в вагон.
А Колокольчик еще долго брел, не разбирая дороги, пока не вышел к освещенному вокзалу. Стоял, оглушенный суетой чужой жизни, отрешенно глядя на снующих мимо людей. Сердобольная бабушка сунула ему в руку десятку, перекрестив. Он сжал в руке купюру и пошел на негнущихся ногах к пивному ларьку, нервно всхлипывая и кутаясь в черный вязаный шарф, еще хранящий чужой домашний запах…

© zooch

Одно время я был активным постителем историй на сайте  "Анекдоты из России" от Димы Вернера, вот пару своих историй, написанных лично. Комментарии были неоднозначными, но это другая тема.*****
Был у меня знакомый, Богдаша погремуха, царствие ему небесное... О мертвых плохо не говорят, но он был не самым лучшим представителем белого населения. Родители не бедные люди, купили машину-квартиру, казалось бы не зарывайся и живи нормально. Но говнистая натура не давала ему жить спокойно. История, про которую хочу поведать, произошла с ним в активный период употребления героина, после отсидки на киче за вооруженное нападение. У него жена была, симпатичная, но тоже малость безбашенная девчонка, они приходили на тусовку, запирали ребенка грудного в коляске на балконе, а сами накуривались с нами. Если ребенок орал, вдували ему парик, тот и замолкал. Ну так вот, убитый наглухо полез он зачем-то на крышу своего дома, хрущовки, рамсить с другим чувачком. Раскинув пальцы веером, он в порыве прилива эмоций, оступился назад и полетел вниз. В это время его накуренная жена стояла на кухне, лицом к окну(3 этаж), и разговаривала с подругой. Вдруг она увидела пролетающего мимо мужа с полностью боевой распальцовкой. Решив, что ее приглючило, она не стала придавать большого значения этому, и продолжила неторопливую беседу. Сам Богдаша грохнулся на козырек над подъездом; спина его треснула как банан. Он пролежал 1,5 года в больнице в гипсе, потом год восстанавливался, аппараты Илизарова, костыли и т.п. Как-то мы навестили его в больничке, где прикрученные и проплаченные медсестры кололи ему омнопон. Мы вошли к нему в палату и увидели, как он, весь в гипсе, одной рукой зажимает какого-то мужика за шею, другой рукой пиздит того по ебалу. Оказалось, мужик-сосед (с переломанным пальцем на ноге или что-то в этом роде) громко храпел по ночам, не давая спать, и Богдаше надоело это терпеть. Вот такой он был человек, однажды сбил насмерть вроде девчонку на машине, семья откупила. А потом он повесился (или его повесили, что скорее всего больше похоже на правду).
++++++++++++++++++++

-1.368 -119/87   ИСТОРИИ Основные :: 06.02.07 *
В 1997 году приехал в Израиль потусоваться, ну там экскурсии всякие... В Ерусалиме у отправной точки на каком-то холме, откуда пешая экскурсия начинается, толпы арабов продают всякую мелкую дребедень, открытки, бижутерию из латуни под видом серебра, ну всякую туристическую лабуду. И маленькие ублюдки лазят, денег просят. Я подхожу к одному взрослому, типа, «тода», «слеха», гашиш! гашиш, силь ву пле. Он на меня глаза выпучил, мычит и башкой машет. Я к другому, гашиш, гашиш! и шекелями свечу. Тот вообще ломанулся. А тут и экскурсовод позвал нас, так я и не купил гашика, а потом узнал, что там вроде за это полгода тюрьмы дают.
-1.308 -34/26   ИСТОРИИ Остальные :: 07.07.19 *

Отредактировано Свиблово (2009-12-10 20:59:38)

Тут коллега тему рассказал, вычитал, чтоль ее где-то, х. з. Типа мама гуляет с маленьким мальчиком, он в песочнице ковыряется, откопал чью-то старую лопатку и суёт её в рот. Мама говорит: "Брось каку!" Ребенок отходит в угол песочницы и начинает срать. Мама плачет. Ребенок спрашивает, "Ты чего, мама, плачешь?" Мама говорит сквозь слёзы, может, сама себе: "Ну ты весь в отца! За что мне такое наказание, два дебила в семье! Недавно попросила его погулять с собакой - пойди, брось собаке палку... Ну за что мне это все!"

Ладно, ещё одну, и хватит пока. Я когда-то грозился, что могу завалить историями. Вот, началось(((
Инопланетянин
Галина Павловна знала, что с ней должно что-нибудь такое произойти. Она всегда чувствовала, что ей предназначено совершить Великое Деяние во славу Отечества. Но о том, что ей предстоит спасти человечество от страшной угрозы, она даже не мечтала. Но этот день пришел. Это воскресенье началось, как обычно. Сын и муж еще спали, но она встала пораньше, поборов искушение поваляться в постели, и пошла на кухню. Пока все отсыпаются, она приготовит что нибудь эдакое. Она даже любила эти утренние часы, когда ей никто никто не мешает и не путается под ногами с вопросами "где мои носки?" и т. д. Вот тут и открывается простор для творчества. А мытьё посуды не мешает мечтать о великом. Если бы её кулинарный талант ценили по достоинству. Вот свекровь, например... Вдруг сзади кто-то вежливо кашлянул. Это было так неожиданно, что тарелка чуть не выпала из рук. Галина Павловна повернулась и уставилась на абсолютно зеленого человечка, удобно устроившегося на диванном уголке, подаренном родителями на свадьбу 20 лет назад. На ногах гуманоида были весёлые желтые тапочки, которые обычно надевала только её кума, когда приходила в гости. В остальном, его внешность была более чем необычна: грушеподобная голова, огромные чёрные блестящие глаза, маленький рот и две едва заметные дырочки ноздрей. Впрочем, выглядел он вполне дружелюбно. Не переставая чисто механически вытирать тарелку,Галина Павловна повернулась к пришельцу, и минуты полторы они молча смотрели друг на друга. В голове у нее крутилась только одна мысль: "Воспитанный однако – тапочки надел..." Наконец человечек решил, что молчание затянулось. Он еще раз прочистил горло и важно заговорил на удивление приятно поставленным голосом,чем-то напомнив ей Константина Эрнста.
- Я приветствую тебя, жительница Земли! Извини за тапочки, других не  нашел, да и некогда мне в прихожей рыться – тут дело очень важное.
Не переставая вытирать тарелку, Галина Павловна, словно под гипнозом сказала:
- Что Вы, пожалуйста... Гостям как говорится всегда рады.
- А зря, - Инопланетянин кашлянул, закинул ногу на ногу и продолжил –  Ведь я вот прибыл сообщить Вам, что в скором времени человечество будет  уничтожено.
- Совсем? – Галина Павловна нервно сглотнула и присела на табуретку.  "Неужели мы зря картошку садили, надрывались? " - глупая мысль не давала  покоя. Она взяла себя в руки. - А можно поинтересоваться, почему вы хотите нас уничтожить?
- Почему? Вы ещё спрашиваете? Вы не приносите никакой пользы, от вас  кучи космического мусора, вы привели планету к эколгической  катастрофе... продолжать?
- Нет-нет, все понятно... А зачем это Вы говорите мне? Может, Вам лучше к  президенту пойти?
- Мы провели телепатическое сканирование Земли, и Вы оказались самой  здравомыслящей особью в отличие от ваших, так называемых, политиков и  правительства. – Галине Павловне показалось, что гуманоид произнес это с  издевкой.
– Знаете ли, хочется побеседовать с разумной формой жизни.
Повисла неловкая пауза и вдруг Галина Павловна поняла, что в её рука хсудьба всех людей. Надо как-то убедить пришельцев, что жизнь на Земле имеет право на существование. И она сказала первое, что пришло ей в голову: - А Вы кушать не хотите? Проголодались, небось, с дорожки-то?  Война-войной, как говорится, а обед... эээ... вернее завтрак по  расписанию. Гуманоид облизнулся и сказал:
- Почему бы и не перекусить. У нас тоже есть такая пословица... хм...
Галина Павловна засуетилась, забегала, насыпала гостю большую тарелку борща, нарезала чёрный хлеб и положила чесночок и поставила солонку. Гуманоид набросился на еду, как будто не ел сто световых лет. Он ел, смачно чавкая и давясь хлебом.
- Удивительно, ваша еда странно на меня действует! Такое впечатление,  что я помолодел на 10 лет!
- Отведайте еще кашки гречневой с гуляшиком. Она поставила перед гостем  большую тарелку каши, которую тот умял в считанные минуты. - А вот еще кисель фруктовый... Или может водочки? Капельку? Но гуманоид сосредоточенно смотрел на маленький экранчик на руке.
- Поразительно! Я должен доложить об этом в наш Совет Медицинских  Исследований! Ваша еда – это чудо! Мой жизненный потенциал поднялся на  100 пунктов! Мы должны подождать с уничтожением вашей цивилизации! Ваша  так называемая еда очень ценна! Мы можем спасти миллионы ослабленых  болезнью на нашей планете!
Он поднялся и пожал руку Галине Павловне. - Вы - чудо! Я представлю вас Межпланетному Совету. Вы смогли бы  обеспечить нашу планету запасами этой еды?
- Я нет, но каждый человек на Земле в состоянии готовить... кроме разве  что моей свекрови... но она хорошая. Кроме того, есть ведь рестораны,  столовые, доставка пиццы в конце-концов...
- Да... это мысль – наморщил то, что могло быть лбом, пришелец. Мы  организуем доставку еды с вашей планеты на нашу и наладим деловой  контакт. А вас я сделаю Торговым представителем Земли. Ждите моего  возвращения!
– Он нажал кнопочку и, сверкнув, исчез на газах изумленной  хозяйки.
На кухню зашел заспанный сын.
- Ма, ты не брала мои колёса?
- Что?
- Ну таблетки. На полочке в ванной.
- Это мои таблетки для похудения.
- Твои таблетки на столике в спальне. А это мои... эээ... от кашля. Ты  их не ела хоть?
- Ну, две проглотила.
- А... ну две тебе не повредят...
Сын посмотрел на стол и странно  хмыкнул.
– Вижу, ты уже и поела. Хи-хи.
- Садись и ты поешь.
- Неа... я потом.
Он ушел, а она почему-то подумала о том, что хоть кто-то наконец оценил её кулинарный талант. И улыбнулась.

Ага, про них.

Всё зачотно? 

Боюсь, его там вообще нет.

так вот ты какой "северный олень"...